Бывший фронтмен групп Deep Purple и Rainbow Джо Линн Тернер отпраздновал день рождения в Петербурге.
«Мне как-то довелось поговорить с Дмитрием Медведевым… У вас почти каждый является капиталистом, и эта тенденция прогрессирует. Я думаю, все от этого только выигрывают», – представил свое видение современной России в интервью газете ВЗГЛЯД рок-легенда Джо Линн Тернер.
Теплые месяцы этого года избаловали Северную столицу не только жарой, но и звездами. В мае тепла и солнца Петербургу добавил Антонио Бандерас. В июле город посетили супруги Кэтрин Зета-Джонс и Майкл Дуглас, а несколькими днями позже в одном из петербургских ресторанов засветился юный волшебник Дэниэл Рэдклифф. Он отмечал в Санкт-Петербурге свое вступление в официальный по западным меркам «алкогольный возраст».
Его примеру решил последовать бывший фронтмен Deep Purple и Rainbow Джо Линн Тернер. Он приехал в Петербург отпраздновать свое 59-летие. Перед вечеринкой в клубе Jagger в эксклюзивном интервью газете ВЗГЛЯД музыкант поделился своими впечатлениями о Санкт-Петербурге, воспоминаниями о музыке и восприятием собственной пятой точки.
Любимое место на земле
ВЗГЛЯД: Джо, почему вы решили отметить день рождения на сцене в Петербурге?
Джо Линн Тернер: Вы знаете, я был здесь с концертом в феврале этого года. И мои друзья из клуба Jagger выступили с идеей вечеринки в честь моего дня рождения. Тогда я толком не знал, суждено ли этому действительно случиться, но организаторы серьезно подошли к вопросу, и, как вы видите, мы все здесь, и нам это в кайф. Я просто в восторге, что проведу этот день в Санкт-Петербурге, потому что этот город – одно из самых любимых мною мест. Люди очень добры ко мне здесь, и лучшего места, чтобы отпраздновать это событие, я просто не мог бы найти. Это мой подарок самому себе.
ВЗГЛЯД: Вы впервые посетили Петербург в 1989 году, когда он еще назывался Ленинградом. Как, по-вашему, Россия изменилась за это время?
Д. Т.: Я должен вам сказать, что изменения, свидетелем которых я стал, очень меня впечатляют – насколько мощней стала российская экономика... Мне как-то довелось поговорить с Дмитрием Медведевым – задолго до того, как он стал президентом. Мы обсуждали происходящие перемены и как страна открывается для Запада. И вот теперь почти каждый у вас является капиталистом, и эта тенденция прогрессирует не по дням, а по часам. Я думаю, все от этого только выигрывают. Что касается русской культуры, она всегда была на очень высоком уровне.
ВЗГЛЯД: Поскольку вы с тех пор неоднократно посещали Россию, наверное, можете оценить и то, насколько изменилась российская публика?
Д. Т.: Если она и изменилась, то только в лучшую сторону. Я имею в виду, что российские слушатели всегда были неимоверно отзывчивы, прежде всего, потому что у русских – большая душа. Помимо прочего, я действительно считаю, что Россия является одним из последних оплотов рок-музыки, каковым в свое время была Германия. Люди различных возрастов – от мала до велика – битком набивают залы. Они продолжают ходить на концерты, в отличие от тех же немцев, которые предпочитают сидеть на диване с бутылкой пива.
Былое и думы
ВЗГЛЯД: Расскажите о своем опыте в Rainbow. Каково это было – придти в группу сразу после Ронни Джеймса Дио?
Д. Т.: Ох, много кто говорил, что мне не по зубам занять эту нишу. Но поскольку я был молод и заносчив, то парировал, что вместо того, чтобы занимать чью-либо нишу, я создам свою собственную. И знаете что? Думаю, я действительно в этом преуспел. Я не пытался стать Ронни, Грэмом [Боннэтом] или кем-то еще, кто был до меня. [С моим приходом] звучание изменилось, и, как показывает история, мы продали больше пластинок, чем любая другая реинкарнация Rainbow. Да, мы были более коммерческими, но мы ни в коем случае не были попсовым роком, как Def Leppard и иже с ними. Музыка всегда была для нас приоритетом, наши песни всегда отличались более глубоким чувством, я думаю, в этом и заключается наше отличие от всех остальных, так называемых коммерческих проектов.
Но, возвращаясь к вашему вопросу, поначалу я получил изрядную долю неприятия, когда люди скандировали «Дио, даешь Дио!» на моих концертах. Теперь все это в прошлом. Я искренне любил Дио, и когда я говорю, что мы потеряли великого человека, я не имею в виду певца или легенду, но хорошего, настоящего друга. Ронни всегда был джентльменом. Он был добр абсолютно ко всем. Знаете, я говорил с ним в месяцы, когда его болезнь пошла на убыль, – он планировал не один концерт!
Я был в турне по Южной Америке, в Рио-де-Жанейро, когда до нас дошли новости о его смерти. И во время этой безбашенной вечеринки в клубе люди начали плакать. Они отдавали салют Дио, пели его песни... Мы все до сих пор не можем оправиться от этой потери. В свой день рождения я собираюсь посвятить ему песню, как товарищ по Rainbow. И я буду это делать, пока я жив, но без всякого подражания. Я не хочу имитировать кого бы там ни было, я хочу быть лидером, который создает свою собственную музыку.
ВЗГЛЯД: Существует несколько версий по поводу того, как вы ушли из Deep Purple. Какова ваша?
Д. Т.: Если вкратце, все упиралось в ревность. Отношения в группе были очень сложными из-за того, что мы с Риччи (Блэкмором – прим.) пытались модернизировать Deep Purple, вывести ее на более современный уровень. И когда дело дошло до второго альбома – мы действительно собирались записать второй альбом, – бомба замедленного действия наконец взорвалась. Риччи и я были по одну сторону баррикад, остальные члены коллектива – по другую. Риччи сам недавно вернулся в группу, и идея возвращения к старому формату с Иэном Гилланом его абсолютно не устраивала. Но тогда BMG заплатили группе миллион долларов, и все было решено. В итоге они записали, пардон, дерьмовый альбом, после чего Риччи принял решение уйти. На его место пришел (Джо) Сатриани, но и его не хватило надолго... Так что всему виной были интриги и вражда, которые, к сожалению, имеют место быть в очень многих коллективах – взять хотя бы Eagles или Chealsea. К примеру, мы с Риччи писали песни, а остальные участники обвиняли нас в том, что мы пытаемся захватить контроль над группой, а если мы выходили на сцену, они говорили нам: вы, ребята, стойте там, а мы будем стоять вот здесь. И когда я не мог больше с этим мириться, я заявил о своем уходе, на что мне ответили: «Нет, ты не можешь уволиться, потому что это мы тебя уволили». А я такой: «Нет, вы не можете меня уволить, потому что я уволился первым». Такой вот детский сад, к сожалению.
ВЗГЛЯД: А что для вас лучше – выступать в группе или соло?
Д. Т.: Совершенно точно соло. Нет группы – нет головной боли. Но я считаю, что вовсе не обязательно уподобляться командам вроде Eagles... Мне нравится быть в группе, если в ней царит дух товарищества и партнерства, но если возникает зависть и ревность, все отправляется коту под хвост. Музыканты должны держаться друг друга, иначе ничего у них не получится. Когда ты часть команды, нет никаких «я» или «мне»... Но, как ни крути, с лидерством связаны многие привилегии – выбирать песни или членов группы.
Прекрасен со всех сторон
ВЗГЛЯД: Вы были номинированы на премию «10 лучших задниц в рок-н-ролле». Польстило?
Д. Т.: Ха-ха, было дело, помню. Я долго над этим смеялся. И надо сказать, хотя с тех пор прошло немало времени, моя талия и задница не сильно изменились в размерах. Я занимаюсь спортом и отлично себя чувствую, но... подобные вещи не имеют отношения к музыке. Да что там говорить – мы были номинированы на «Грэмми» и кучу других наград, и нам было все равно. Все, что мы хотели, – это создавать музыку. Я никогда не пекся о том, кто что подумает о моей пятой точке или как я выгляжу на фоне других музыкантов. Конечно, это всегда приятно, когда ты нравишься девочкам, – и говорят, когда я пришел в группу, женское внимание возросло в разы, – но все это второстепенная шелуха. Главное в нашем деле – это творчество: музыка, поэзия и идеалы, которые мы пытаемся привнести в массы. Титул «Лучшая задница» – это всего лишь часть того сумасшествия, которое зовется рок-н-роллом. Однако не буду лукавить, мне льстит, если кто-то до сих пор считает меня сексуальным, особенно сейчас, когда я становлюсь все старше. Даже не знаю, наверное, «секс, драгс, рок-н-ролл» – это все еще для меня, только без промежуточного пункта.
ВЗГЛЯД: Что запланировано для Джо Линна Тернера на будущее?
Д. Т.: Я пытаюсь наладить кое-какие контакты и сделать пару новых вещей. Для начала я планирую записать два новых альбома, которые будут очень современными. Один будет потяжелее, другой более мягким – не глупой попсой, естественно, просто более коммерческим. Я постоянно пытаюсь двигаться дальше, не зацикливаясь на одних лишь Rainbow и Deep Purple, – честно говоря, эта музыка уже порядком мне надоела – я хочу расширить свой послужной список. Ведь, по сути, если ты стоишь на одном месте, ты не развиваешься как артист. Да, большинство поклонников не хотят, чтобы ты менялся: «О нет, не меняйся – говорят они, – потому что если ты станешь другим, мы не будем знать, кто ты такой». Это неправильно, они должны расти вместе с артистом. Стояние на одном месте для музыканта равносильно смерти.
