Андрей Макаревич сам не пользуется туалетной водой под брендом «Машины Времени», но рад, что она продается по дешевой цене.
Андрей Макаревич и «Оркестр креольского танго» выступили в Воронежском театре оперы и балета 28 января. Музыканты приехали в Воронеж на поезде и остановились в одном из отелей города, где посетили баню и передохнули с дороги.
- Как доехали, Андрей Вадимович?
- Нормально мы доехали, просто поезда эти… А так ничего.
- Вас связывают с Воронежем какие-то воспоминания?
- У меня самое яркое воспоминание - из седьмого класса. В 1967-ом году я очень хотел быть биологом, и мы с ребятами ездили в экспедицию в Хоперский заповедник через Воронеж на целый месяц. Вот это я запомнил на всю жизнь, а последующие приезды были не столь яркими.
- Как отдохнули на Кубе?
- Там значительно лучше, чем здесь. Не люблю морозы. На Кубе можно снять интересный фильм под водой. Я как раз смотрел места, пристреливался. Сниму фильм из серии «Подводный мир».
- Вы поедете на Олимпиаду в Ванкувер. Расскажите, за кого будете болеть?
- Ни за кого. Я вообще не болельщик… Я против того, чтобы устраивать национальную истерику по этому поводу.
- Вы успешный человек. Когда к вам пришел настоящий успех?
- А кто его знает. Вы думаете, я это отслеживаю? Мне это неинтересно. Я другим делом занимаюсь – музыкой.
- Как принципиальный человек, вы никогда не выступаете на свадьбах и днях рождениях. Почему?
- Мне приятно, когда люди приходят послушать то, что мы делаем, а когда они собираются по другому поводу, а мы нужны для приятного фона, престижа, мне это удовольствия не доставляет.
- Даже, если вам предложат миллион евро...
- Ну, если миллион, я подумаю. Пока миллион никто не предлагал.
- К 40-летию группы «Машина времени» был создан именной парфюм. Он пользовался спросом у поклонников?
- Насколько он успешен в продаже, я за этим не слежу. Это надо спросить у производителей. Мы всего лишь согласились присвоить парфюму свое имя.
- Вы сами им пользуетесь?
- Нет, я пользуюсь другим, но эта вещь получилась непротивная. Она получилась по цене «народная», то есть совершенно доступная - рублей триста за флакон, при этом сделана во Франции. Это весьма прилично.
- Сколько в вашей коллекции скопилось часов «Омега»?
- Уже давно их не считал - около 200. …А началось все с того, что у меня оказалось несколько старинных экземпляров.
- Андрей Вадимович, вы ходите на премьеры фильмов с участием вашего 22-летнего сына Ивана. Следите за его работой в кино?
- Я не могу сказать, что он себя на сто процентов реализовал себя в кино, потому что это все было не совсем то, что ему хотелось. Он хочет играть в кино серьезном, отказывается от массы предложений. Например, отказался от этой «Черной молнии», где ему предлагали главную роль. Ему говорили, что он с ума сошел, что он теряет свой шанс, а он хочет играть в серьезном кино и ждет, когда это произойдет. Вообще он в театре занят сильно.
- Вы говорили, что на сегодняшний день без раздражения можете слушать только джаз 40-50-х годов. А свою музыку?
- Нет. Я достаточно много слушаю свою музыку в процессе написания, в студии. Мне этого достаточно. Джаз - это то, что меня сегодня греет.
- А кого из коллег слушаете?
- Есть замечательная команда «Ундервуд», Леша Кортнев. Гребенщикова слушаю с удовольствием, но это все я уже знаю. А джаз – это такая штука, которая все время меняется и в силу своей свободы не играется одинаково дважды.
- А почему джаз именно 40-50 годов?
- Это была эпоха такой светлой музыки и очень сложной. Это была эпоха, когда в моде были красивые мелодии. И как не странно, песни, которые были написаны тогда, стали джазовыми стандартами, которые музыканты всего мира исполняют до сих пор. Я сильно сомневаюсь, что мелодии, которые исполняются сегодня, будут исполняться через 50 лет.
- Заняться театральными постановками не планируете?
- Я считаю, что моих занятий больше, чем достаточно. Я занимаюсь телевидением, у меня три музыкальные группы -«Машина времени», «Оркестр Креольского танго» и «Джазовые трансформации», я периодически пишу какие-то книжки, я трачу время на малоприятные истории типа бездомных собак и прочее. Я еле-еле справляюсь с этим.
