Львовская группа «Океан Эльзы», получившая в этом году российскую премию «Чартова дюжина» в номинации «Музыка», завершила масштабные гастроли по России и Белоруссии.
В эти дни команда Святослава Вакарчука, которого наряду с Земфирой считают лучшим мелодистом на постсоветском пространстве, находится в турне по родной Украине и готовится принять участие в нескольких российских рок-фестивалях. В интервью Святослав Вакарчук не только подвел итоги поездки от Сибири до Бреста, но и попытался сформулировать свою политическую позицию (как известно, музыкант принимал активное участие в «оранжевой» революции, а после этого был советником экс-президента страны Виктора Ющенко).
– Слава, как прошел ваш тур по России?
– Нам все очень понравилось. Единственное, на что можно пожаловаться, – не везде площадки соответствуют тому уровню звука и технического оснащения, на который мы рассчитывали, – рассказывает “Новым известиям” музыкант. – Ирония в том, что на таких площадках, казалось бы, все должно пройти не очень хорошо, а в итоге именно там нас принимают лучше. Но в целом все концерты мне очень понравились, а там, где были проблемы, это были уже наши проблемы – скажем, в Самаре я сорвал голос, и мне было сложно петь.– А как же дороги, которые вам тоже создали некоторые сложности?
– О, я об этом сказал один раз, и теперь везде цитируют. Но это правда. Мы перемещались на хорошем, большом автобусе, и по дороге из Нижнего Новгорода в Самару у него спустило два колеса, основное и запасное. Ну, бывает такое, что ж поделать? Думаю, что дураки – не менее важная проблема, чем дороги.
– Публика в регионах и столицах разная?
– Мне вообще кажется, что публика не может быть разной. Во всяком случае, я не видел разницы между публикой в любой части мира, где бы мы ни выступали. Может быть, первые песни «Океана Эльзы» принимают по-разному в разных городах, но последние точно одинаково.
– Можно ли сказать, что группа «Океан Эльзы» в музыкальном смысле больше тяготеет к России?
– Нет, мы тяготеем к тем регионам мира, где нас любят и слушают. А это не только Россия. Это в первую очередь Украина, страны бывшего Советского Союза, много стран Западной Европы, это Штаты и Канада, куда мы ездим. Много стран.
– Но в Канаде, в отличие от России, вам не вручают национальных музыкальных премий… Вам лестно получать, скажем, российскую рок-премию, которая вообще-то должна вручаться только российским группам?
– Лестно, но не принципиально. Я не верю, что есть люди, которые, когда им дают премию, говорят: «Да что вы, мне это не нужно». Но мечта о премиях – не то, с чем я просыпаюсь каждое утро.
– Пожалуй, любой музыкант, из России или Украины, стремится на западный рынок…
– Из России стремятся на западный рынок? У них очень хорошая самооценка. Я бы сказал, завышенная.
– Завышенная – лучше, чем заниженная. В конце концов, а почему нет? Вот, скажем, по вашему музыкальному материалу, в том числе по тем песням, которые вышли на последнем альбоме, можно уверенно сказать: «Океан Эльзы» не уступает в качестве тому, что крутится на западном радио.
– На одной из самых популярных радиостанций в Израиле мы находимся вторыми в рейтинге. Может, это благодаря нашим эмигрантам, но вот такой пример. Крутимся где-то.
– Некоторые наши продюсеры своих подопечных артистов активно направляют в западном направлении… В Лондон, скажем…
– Слушайте, я знаю все эти проекты. Тимбалэнд с кем там? С Димой Биланом? Ну, это смешно, честное слово! Извините.
– А «Мумий Тролль»?
– «Мумий Тролль» не делал, конечно, проектов с Тимбалэндом, они себе просто ездят и все. Делают то, что они хотят. «Мумий Тролль» как раз хороший пример того, что можно делать качественно.
– Так у вас все-таки есть планы западной «экспансии»?
– Мы думаем об этом, но это не самоцель. Не хочется тратить свою жизнь на то, чтобы понравиться большему числу людей. Это неинтересно. Если получится сделать, например, песни на английском языке, которые вдруг станут востребованы где-то, что ж, это cool. Но если не получится, это точно не трагедия в жизни.
– Недавно довелось общаться с Патрисией Каас…
– О, это популярная русская певица французского происхождения!
– Именно так. И вот она уверена, что поскольку столь манящий многих западный рынок является англоязычным, языковая проблема снижает шансы и россиян, и французов…
– На постсоветском пространстве для нас языковой проблемы не существует. В отличие от других моих коллег из Украины, которые поют на русском ради маркетинга, а может, потому что им нравится писать эти песни, у меня не очень-то получается писать по-русски. И люди с пониманием относятся к этому. Любят нас такими, какие мы есть. Так что, я рад.
– А как насчет того, чтобы съездить на «Евровидение» от Украины?
– Разве что в качестве официальных наблюдателей. Я бы с радостью съездил в таком статусе в Норвегию или теперь в Германию, особенно за счет «Евровидения». Участвовать в конкурсе нам предлагали дважды. На второй раз я нашел аргументы, чтобы нам больше никогда не предлагали. Такая группа, как «Океан Эльзы», заранее обречена на провал на таком конкурсе. Не хочу ставить себя в один ряд, но и группа Radiohead, и группа Muse тоже обречены на провал. По разным причинам. Я, например, слабо представляю себя или вокалистов названных мной групп, поющих под «минус». В конце концов, ну не нравится мне этот конкурс! Даже если забыть про его репутацию и поставить себе цель занять достойное место, – это невозможно. Там все сделано так, чтобы нормальный музыкант был никем.
– Вот и Налич наш поехал… Попал, бедолага.
– Я не знаю его лично, не слышал его музыки, но слышал, что он был очень культовым чуваком. Не хочу делать громких заявлений, но, по-моему, культовость сейчас улетучится. Хотя, как мне сказали, Налич – это реальный выбор российских зрителей. Если это так, в этом есть что-то. Отказался или не отказался – это его право, но если его хотя бы не сверху спустили, не методом закулисных договоренностей, – уже радует!
– Хотел у вас спросить еще про одного культового российского музыканта – Земфиру. Помнится, было время, когда вы вместе выходили на сцену, и вам даже приписывали роман с ней…
– (смеется) Серьезно?.. На самом деле мы просто дружили и дружим. Наша духовная и творческая близость ни для кого никогда не была секретом. Она очень талантливая исполнительница, плюс еще и человек, которому нравится «Океан Эльзы». И раз мы друг другу нравимся как музыканты, естественно, что-то нас связывает. Сейчас мы тоже достаточно часто общаемся, но живем в разных городах, в разных странах, у нас разные творческие планы, поэтому слишком часто пересекаться не получается.
– Ваши выступления, ваша музыка требует мощного энергообмена с публикой. Многие говорят, что в таких случаях музыканту помогают стимуляторы. Что вы об этом скажете?
– Стимуляторы для энергии всегда необходимы. Вопрос в том, какие именно. Если ты умеешь правильно наладить контакт с залом, к концу концерта ты физически выдыхаешься, но морально заряжаешься на несколько дней вперед. Что-то отдаешь залу, но что-то и берешь. Сам этот обмен – и есть стимулятор. Тому, кто не умеет этим пользоваться, возможно, и требуются искусственные стимуляторы. Но это не ко мне. Я никогда этим не занимался. Никогда.
– А как же пресловутая триада «секс, наркотики, рок-н-ролл»?
– Я больше предпочитаю дуэты…
– С Земфирой.
– (улыбается) Нет. Вообще.
– В разговоре с вами вряд ли удастся избежать политических тем. Не так давно был во Львове. Милейшие люди. Но большинство россиян убеждены, что там «западенцы», и на улицы вашего родного города им лучше не выходить ни в темное, ни в светлое время суток…
– Слава Богу, хоть кто-то был и видел. Вот и напишите об этом! Вообще, ирония вопроса в том, что именно Львов и прилегающий регион, населенный почти полностью украинцами, очень космополитичен. Во время Австро-Венгерской империи это был анклав, его еще называли «Вавилон», потому что в самом городе Львове жили поляки, евреи, немцы, армяне. Украинцы составляли всего лишь одну из национальностей. Все жили мирно, всем все нравилось, было хорошо. И вдруг кто-то придумал, что Львов – это центр украинского национализма. Может быть, национализмом называется то, что люди хотят общаться на родном языке? Ну, так и в Москве люди общаются на русском, а не на татарском.
– Известно, за кого вы голосовали на выборах президента Украины в 2004 году. Не раскроете карты, за кого голосовали в этом году?
– Вы знаете, за кого я голосовал в 2004-м, потому что я публично высказал свою позицию. Поскольку в этом году я не выразил публично позицию, то, очевидно, посчитал нужным оставить свой выбор неизвестным.
– Многие говорят о том, что Ющенко разочаровал практически всех. А вас?
– А он меня никогда и не очаровывал. Я считаю, что определенную миссию в истории Украины он выполнил. Оправдал ли он ожидания тех людей, которые на него их возлагали? Нет, не оправдал. Стоит ли винить его одного в этом? Наверное, тут обоюдная вина, и в том числе тех, кто чего-то ждал, а сам ничего не делал. После того, как человек отдал власть своему преемнику, меньше всего хотелось бы рассуждать о том, какой он был, плохой или хороший. История рассудит. Что нам сейчас об этом говорить? Когда-то Киссинджера спросили, что он думает о Великой французской революции. Он сказал: «Пока рано делать выводы».
– А ваш статус советника Ющенко – он был номинальный?
– Он был не номинальный, он был серьезный. Но, скажу вам откровенно, я не думаю, что в Украине появилась такая власть, которой реально нужны советы таких людей, как я. Они играются в эту игру, им нравится окружать себя честными и известными людьми. Но они не готовы к таким советникам.
– А что вы думаете о присвоении Бандере звания Героя Украины?
– Я не хочу оценивать сам этот факт. Просто не хочу. Но точно знаю: для того, чтобы принимать такие решения, которые разделяют общество, нужно проделывать огромный объем просветительской, разъяснительной, исторической, если хотите, работы. Это нельзя сделать вот так (щелкает пальцами). В американском городе Вашингтон возле конгресса США установлен памятник: солдаты армии Юга и солдаты армии Севера стоят напротив друг друга с оружием в руках, а под ними – общая надпись: «Героям Соединенных Штатов Америки». Я считаю, что задача любого правительства – дойти до такого уровня понимания общества, независимо от оценок личности каждого конкретно. Конечно, кто-то будет считать историческую личность героем, а кто-то – врагом. Это касается не только Бандеры, это касается и советских, например, героев. Важно не только находить общее в том, что объединяет, но и учиться понимать те вещи, которые разъединяют. Это и есть сила государства. Состоявшегося государства в полном смысле этого слова. Проблема ведь не в том, что тот, кто для одних герой, для других – враг. Это можно пережить. Проблема, когда это ставится во главу угла. Я против того, чтобы это происходило. Иначе мы можем зайти далеко. Вот такой пример – Сталин и Гитлер. У них же были общие дела до войны, закулисная политика, переговоры, правда? Но никому же не придет в голову спросить: почему о Сталине ничего не говорили на Нюрнбергском процессе? И правильно, что не придет в голову. Потому что он выиграл войну против того же Гитлера. Но факт был такой. Он неоднозначный? Неоднозначный. Так что ж теперь? История – штука такая: ее каждый поворачивает, как хочет.
