29 апреля отметил 60-летие один из легендарных «бойцов невидимого фронта» отечественного шоу-бизнеса - концертный менеджер Геннадий Руссу.
В конце 90-х он работал с Аллой Пугачевой и Филиппом Киркоровым и возглавлял их совместное предприятие - арт-студию «Алла».
В ту пору наше общение ограничивалось официальными комментариями. Откровенно поговорить с Геннадием Александровичем о сотрудничестве со звездной четой и другими артистами мне удалось только сейчас. - В 70-е моя должность называлась «бригадир». Ансамбли соответственно были «бригадами». Платили мне в то время четыре рубля 50 копеек с концерта, - поведал "ЭГ" Руссу. - Начинал я с Николаевской филармонии. Первым моим коллективом был ВИА «Поющие юнги», которым руководил Володя Блехер - в будущем один из мужей Ирины Аллегровой. Его сменил приехавший из Кировограда Игорь Крутой: он пригласил в ансамбль в качестве солиста популярного в Николаеве Сашу Серова, певшего в ресторане под Тома Джонса. В дальнейшем я работал с Николаем Гнатюком, сестрами Ротару, группой «АРС». Сейчас, приезжая к Крутому, я иногда шучу: «Игорь Яковлевич, а где мои проценты за название твоей фирмы - «АРС»?
- Какая связь между той группой и фирмой Крутого?
- Это целая история. Директор Тернопольской филармонии выгнал за пьянку одного певца, с ним ушел весь его коллектив. Осталось только название - «Збруч». На освободившееся место я устроил друзей, игравших фанк. Их программу должен был утвердить худсовет. Когда его члены прилетели из Киева, я из аэропорта всех повез в ресторан, напоил горилкой и только потом устроил прослушивание. В шоке от непонятной музыки худсовет вынес вердикт: «Репертуар не соответствует названию «Збруч». С моей подачи секретарша записала в протоколе наоборот: «Название не соответствует репертуару», и пьяные члены его подписали. Мы назвались «АРС», что по латыни означает «искусство». В группу очень рвался Саша Серов. Он тогда встречался с красивой артисткой Лилией Сандулесу. Директор Тернопольской филармонии хотел заполучить эту певицу к себе. Серов предложил: «Возьмете меня солистом в «АРС», Сандулесу перейдет к вам». Я возражал: мы с Сашей переругались, когда он работал музыкальным руководителем ВИА «Черемош» у сестер Ротару. По характеру он парень непростой, амбициозный. Несмотря на мои протесты, Серова взяли. А через два месяца, как я и предрекал, участники группы разбежались. Саша перебрался в Москву к Крутому. Когда у них «покатила» песня «Мадонна» и они решили создать свою концертную фирму, именно Серов предложил название «АРС» - якобы это аббревиатура от его имени и фамилии.
- С чего началось ваше почти 15-летнее сотрудничество с Киркоровым?
- Я работал директором Игоря Саруханова. У него было несколько раскрученных песен - это позволяло делать большие программы на стадионах. На «разогреве» выступала обойма менее известных артистов. В 1989 году в нее попал Филипп Киркоров, работавший в Театре Аллы Пугачевой. Узнав, что Саруханов получает за концерт 1500 рублей, Филипп был потрясен. «А я всего 150, - расстроился он. - И 50 из них отстегиваю директору Театра Пугачевой Карасику, чтобы отпускал на гастроли с вами. Гена, а вы не хотите пойти ко мне директором?» - «Не хочу, - улыбнулся я. - Ты посмотри на Саруханова - видишь, как выкобенивается!»
Игорь действительно отказывался выезжать на площадку на автобусе вместе со всеми участниками программы. Ему подавали «Волгу». И каждый раз он устраивал спектакль - то ему белая нужна машина, то черная. Филипп ответил: «Я таким никогда не буду. Я же иностранец, по-другому воспитан».
- И вы стали директором Киркорова...
- Мы стали дружить. Филипп пригласил меня к себе на Земляной вал и познакомил с мамой Викторией - она была его мозговым центром. Беседы и гостеприимство возымели свое действие. Я подумал, что из этого красивого юноши вырастет большая звезда, и ушел от Саруханова. «Ты сумасшедший», - говорил Игорь, у которого были аншлаги на стадионах, а у Филиппа - только бобина с тремя песнями: «Ты, ты, ты», «Кармен» и «Посмотрите на часы». В 1990 году мы с Киркоровым поехали в Питер на фестиваль «Интершлягер». Незадолго до этого он записал песню «Небо и земля», я предложил ее на конкурс. Филипп уперся: «Эту цыганщину петь не буду». Я предложил сделку. За победу на конкурсе давали телевизор и видеомагнитофон. Комплект стоил 25 тысяч рублей (на эту сумму можно было купить по госцене три машины-«восьмерки»). Филипп очень хотел получить приз. Постоянно повторял, какой у него дома старый телевизор. Я предложил: «Ты споешь «Небо и земля». Проиграешь - куплю тебе такой набор. Выиграешь - поделим приз пополам». После выступления Киркорова зал аплодировал стоя. Делить приз он не стал. Сказал: «Это же комплект».
После фестиваля его карьера пошла в гору, посыпались приглашения на гастроли. Мы поехали в круиз по Средиземному морю и там разругались. Филипп любил глупые детские шутки: за обедом рассказывал, из чьего мяса приготовлено второе, бросал в суп искусственных мух. Мне от этого становилось плохо. Я не выдержал и ушел от него. Но мы продолжали общаться. Филипп звонил из разных стран, однако вернуться не предлагал. Он никогда не признает свою неправоту и не извиняется.
- С кем же вы работали?
- Я делал концерты всем, на кого был спрос. Однажды удачно продал 15 концертов группы «Дюна». Их директор выставил цену в пять «штук». А я ухитрился продать их - где по 15 тысяч, где по 12. Витя Рыбин возмутился: «Это нечестно. Ты заработал на наших концертах больше, чем мы сами». - «Ваш директор сам назвал цену, - ответил я. - Заплатил, сколько вы попросили». Тем временем у Киркорова сменилось пять директоров. В результате я снова стал с ним работать - на пару с его последним директором Олегом Непомнящим. «Это я вырастил Филиппа как артиста», - впоследствии утверждал Олег в книге «Когда наступит завтра». Хотя к моменту его прихода Киркоров уже собирал стадионы. Обо мне в книге - ни слова. Хотя именно я планировал все гастроли. За десять минут до приезда Филиппа в офис Непомнящий прибегал ко мне: «Какие у нас дела?» Я рассказывал, с кем договорился о концерте. Тот ловил в дверях Киркорова и рапортовал: «Я все сделал. О концерте договорился. Билеты на поезд заказал».
- Как вы возглавили арт-студию «Алла»?
- В 1994 году Киркоров расписался с Пугачевой, после чего они собрались на гастроли в Израиль. В этот момент умерла мама Филиппа. Пришлось мне с его отцом ее кремировать, чтобы потом захоронить прах в семейном склепе в Болгарии. С Аллой Борисовной я общался на бытовом уровне. У Филиппа на Земляном валу шел ремонт, и она давала мне указания - что и как делать. Потом Пугачева получила в аренду на 49 лет помещение на Таганке и построила офис для себя, Филиппа и Кристины. Под офис была создана новая структура - арт-студия «Алла». На семейном собрании директором выбрали меня. Заниматься Кристиной мне не пришлось. Она работала с Иосифом Пригожиным, а вот все гастроли Аллы и Филиппа организовывал я. Было непросто. Однажды полетел в Германию с Киркоровым, а Пугачеву отправил в тур на Украину. Вдруг звонит ее администратор: «Срочно прилетай! Иначе Алла сорвет тур». Пугачева психанула при переезде из Ужгорода в Ивано-Франковск. Путь лежал через перевал, начался снегопад, машину чуть не снесло в пропасть. «Ты меня что, на помойке нашел?!» - негодовала Алла. Когда же я улетал с ней в Америку, а Филиппа отправлял на гастроли по России, уже у него начиналась истерика. Он безумно ревновал, постоянно звонил и выражал недовольство. Я оказался в положении слуги двух господ.
- С кем из них сложнее работать?
- С Киркоровым. Сначала Филипп хоть к чему-то прислушивался. А потом стал отвергать все советы. Я говорил, что вот такая-то его песня народу понравится. «Это дерьмо! - отмахивался он. - Понравится другая». После долгих колебаний ставка все-таки делалась на то, что выбрал я. Так было с «Атлантидой», «Пташечкой», «Килиманджаро». А песню «Шика дам» я вообще ему из Турции привез. Филипп долго от нее отказывался. И исполнил только три года спустя, когда ее уже перепела какая-то украинская группа. Еще я никогда не любил тусоваться, а Киркоров после концертов брал человек 15 и зависал в ночных клубах. В четыре утра звонил: «Ген, я тут кого-то опять послал. Завтра разберись». Выключал телефон и спал часов до трех дня. А мне утром нужно было не только принимать звонки от организаторов гастролей из разных городов, но и выяснять, с кем Филипп ночью повздорил, и улаживать конфликт.
С Пугачевой, напротив, работать было одно удовольствие. Трения возникали всего пару раз. Например, ехала она из Киева в Краснодар. На каких-то станциях вагоны - личный Аллы и ее коллектива - надо было отцеплять от одного поезда и прицеплять к другому. «Может, отправить вас самолетом?» - спросил я Пугачеву. Она отказалась. После того как их несколько часов продержали на запасных путях без электричества и отопления, энтузиазм Аллы угас. Закончилось традиционным: «Ты меня на помойке нашел?!» А когда приходилось лететь с ней в самолете, она после каждого скрипа начинала причитать: «Зачем ты меня посадил в этот самолет? Бедные Дени, Никита и Кристина, на кого я их оставлю?!» По сравнению с истериками Филиппа это была сущая ерунда.
- Почему вы расстались с Пугачевой?
- Брак Аллы с Филиппом шел к распаду. Содержание офиса на Таганке ей обходилось слишком дорого - около 50 тысяч долларов в месяц, и она отдала его в аренду. Арт-студия «Алла» прекратила существование. Пугачева зарегистрировала себя как ПБОЮЛ. Киркоров создал компанию «Филипп Киркоров Продакшн» и снял офис в гостинице «Советская». Некоторое время я продолжал работать с ним. Но, видимо, за 15 лет мы психологически устали друг от друга и в 2004 году окончательно рассорились. Тогда в Ростове-на-Дону произошел скандал с журналисткой Ириной Ароян. Филипп свалил вину на меня. «Ты сидишь в московском офисе и протираешь штаны, - сказал он. - А если бы был там, все бы разрулил». Его охранники - Романов и Журавлев отнимали у Ароян фотоаппарат, вытаскивали флэшку, хотя у них даже не было лицензии на охранную деятельность и официально они числились персонал-менеджерами. Я их неоднократно предупреждал о недопустимости подобных действий. Тем не менее виноватым оказался я. Вскоре я открыл собственное концертное агентство и начал делать гастроли группе «Smash!!» и Тамаре Гвердцители. К сожалению, из-за непомерных амбиций «Smash!!» вскоре распались. Помню, ко мне приходил Саша Лунев, который написал Билану песню для «Евровидения». Тогда его никто не знал. Он предлагал классные песни для группы бесплатно - только чтобы попасть в обойму. Но продюсер Миша Топалов заявил: «Это совковые песни. Нам такие не нужны». Потом Лунев «выстрелил» с Биланом. «А где то, что он предлагал?» - спохватился Топалов. Оказалось, их уже купил Пригожин и кому-то перепродал.
- Судя по тому, что с Гвердцители вы продолжаете сотрудничать, с ней у вас не возникало проблем?
- Я бы не сказал. Когда мы познакомились, я честно признался, что знаю ее только по одной песне - «Виват, король!». В то время ее было очень мало на ТВ и в прессе. Она упорно не хотела заниматься своим промоушеном. Я заставлял ее ехать на съемки и интервью. Нанял пиар-менеджера. Однажды мы с ним запустили информацию, будто Тамара собирается на «Евровидение». Ей звонили даже из-за рубежа с вопросом: «Правда?» «Это придумал мой директор», - отвечала она. Я негодовал, рассказывал про пиар. «Зачем мне это? - отмахивалась Гвердцители. - Я вам не девочка, чтобы меня так подставлять». Пришлось повоевать и по поводу программы Первого канала «Две звезды». Ей предлагали участвовать в паре либо с Булдаковым, либо с Шифриным. Я прикинул, как это будет выглядеть, и отверг оба варианта. Выбрал Диму Дюжева, хотя понятия не имел, как он поет. Знал только, что у него есть своя публика - более молодая. И посчитал, что они с Тамарой привлекут друг к другу новых поклонников. Но на канале сказали, что Дюжев хочет выступать только с Алсу. «Тогда нам этого вообще не надо», - сказал я. А через некоторое время мне позвонили с телевидения: «Зря вы так упирались. Тамара Михайловна была у нас на съемках. Мы ее свели с Шифриным. Они начали репетировать». Я не поверил своим ушам. «А почему вы против Шифрина? - сказала мне Гвердцители. - Мне с ним комфортно». Я объяснил, что он ей не подходит: «Свалите все на меня! Скажите, что ваш директор - идиот! Только откажитесь петь с Шифриным». Уговорить Дюжева тоже стоило немалых трудов. В итоге я добился, чтобы Тамару и Дмитрия поставили в пару. И когда они победили, все в один голос стали говорить, что с самого начала видели дуэт именно в таком составе.
