Край, с которым поэта связывает взаимное и тёплое чувство, способен стать настоящим Кастальским источником, дарующим вдохновение.
Особым предметом гордости московского барда Юрия Лореса являются песни, созданные в те дни, когда он приезжал на донецкую землю с концертами.
Биография дружбы Юрия Лореса и донецких почитателей его таланта насчитывает три десятилетия. В далёком, 1978, году краматорчанин Юрий Миленин на фестивале авторской песни в Киеве встретил москвича Юрия Лореса.
- Я прилип к его поэзии, - вспоминает Юрий Миленин. - Этот жизнерадостный, темповый человек поразил меня песнями философского и лирического содержания. Спустя два года я пригласил его в Донбасс.
Тогда было сложно организовывать выступления бардов: принципиальность и бескомпромиссность авторской песни вызывали негативную реакцию у представителей власти. Но запреты удавалось обходить: не разрешали в одном городе – устраивали концерт в соседнем, или уходили в придонцовские леса. По определению Юрия Лореса, «тогда свободны были уши», а в нынешний «век коммерческой цензуры» свободным стал язык. Сейчас на концерты приходят по велению сердца, от привязанности к поэзии: это - работа духа, встреча с самим собой, со своей любовью. Быть слушателем – такой же Божий дар, не меньший, чем талант поэта. Поэтому недавнее выступление Юрия Лореса перед донецкими почитателями авторской песни больше напоминало встречу старых товарищей, давно не видевших друг друга.
Лореса называют одним из знаковых и часто исполняемых на фестивалях авторов: он мастерски умеет подобрать ключи к мыслям и чувствам слушателя, заставляет его думать, работать душой и сознанием, очищаться. Рецепт успеха бард не скрывает: слова несут смысл, музыка – эмоции, поэтому важно ими правильно распорядиться подобно тому, как живописец распоряжается красками, создавая картину. А главное – «нет штампованного чуда»: оно не может быть таковым, если к его сотворению не причастна душа автора.
Очень часто барды стараются открывать и завершать свой концерт песнями, которые давно полюбились слушателю: подобно тому, как метроном настраивает исполнителя на ритм, а камертон задаёт эталон звучания, так и эти песни настраивают чувства аудитории. Метрономом и камертоном этой встречи Юрия Лореса с дончанами стала песня «В ночном лесу звучит орган…» В ней автор приводит собравшихся в зале к мысли о том, как важно уметь слышать тишину: безмолвие может сказать больше, чем ревущий и громыхающий репродуктор, ведь децибеллы наращивают только там, где не хотят слушать.
И ночной лес, и сады, и электричка, уходящая «в рождественский закат» – это образ Отечества, которое можно погубить своими руками без всякого на то умысла: достаточно будет и чёрствости, ведь «страна превращается в пепел и хлам, если сеятель думает только о хлебе». Вечность поднимаемой проблемы в творчестве Юрия Лореса умеет удивительным образом сочетаться с её созвучностью современности. «Пустыня кончилась, но кончилась во сне…», «Приходит в мир Спаситель, да некого спасать…», «Перекрытый запрудою Стикс…». О ком говорится в этих афористичных и парадоксальных определениях? Не о нас ли с вами?
Песни, подобно людям, могут быть не только друзьями – каждая из них имеет свою судьбу. Например, проникновенные строки о том, как «осень говорит устами августа», а «небо говорит устами осени», родились в городе Донецке в ночь на 19 августа 1991 года.
«Я из лёгких уже выдыхаю не воздух, а снег…» История трагедии человека, заблудившегося в метель, разворачивается не где-нибудь за Полярным кругом, а у нас - в приазовской степи.
- Эту песню я написал в автобусе Донецк - Ростов в декабре 1994 года, - вспоминает Юрий Лорес. – В тот день сильно замело, поэтому добирался более 12 часов.
- Песня про приазовскую степь, в которой «только снег, только ветер», очень ярко передаёт то чувство потерянности, которое царило в наших душах в постперестроечные годы…
- Авторская песня всегда социальна, она и сейчас востребована. Причём более, чем в девяностые годы ХХ века, но менее, чем в шестидесятые-семидесятые. В постперестроечную эпоху был период, когда людям вообще было не до песен, но сейчас всё потихоньку утрясается. Если тогда не совсем было понятно, какое общество у нас получается, то теперь уже что-то вырисовывается, какие-то правила возникли. Может, не то, о чём мы мечтали когда-то, но всё-таки стало больше ясности.
- Юрий Львович, почему сейчас авторская песня ещё не достигла той популярности, которую имела лет тридцать-сорок назад?
- Нужно понимать, что поэтические вечера во дворцах спорта, как это было в шестидесятые годы ХХ века, – это нонсенс: нет и не может быть столько любителей и почитателей слова, такой успех был подогрет, по-видимому, не только интересом к поэзии.
- Во время выступления вы сказали, что песня подразумевает диалог. Легко ли его устанавливать с донецкой аудиторией?
- Мои концерты в Донецке всегда проходят очень непредсказуемо: когда полный зал собирается, когда совсем немного, но те, кто приходит, слушают потрясающе: донецкий слушатель очень внимательный и чуткий.
- Какими будут ваши пожелания читателям «ДКР»?
- У Иосифа Бродского есть замечательная мысль о том, что, не читая стихов, общество опускается до такого уровня речи, что становится добычей демагога или тирана. Ведь уровень речи взаимосвязан с уровнем мышления, поэтому - читайте стихи!
